НЭП для агропрома

Директор Всероссийского НИИ экономики сельского хозяйства, член Президиума Российской академии наук, академик Иван Ушачев – бесспорный авторитет в аграрной области. Он не только известный ученый, но и человек с опытом крупного организатора сельскохозяйственного производства… Обозреватель журнала «РФ сегодня» побеседовал с ним о проблемах развития АПК и путях их решения.

– Иван Григорьевич, по полкам наших магазинов, где продаются товары со всего мира, и отнюдь не задешево, как нам обещали при вступлении в ВТО, можно понять, что в сельском хозяйстве не все благополучно. Что сдерживает развитие российского АПК?

– Вы правы. Доля отечественной продукции на рынке продовольствия сохраняется на уровне 66 процентов, снизившись на один процент к 2008 году. Конечно, она должна быть выше. В 2013 году объем импорта продовольствия и сельхозсырья составил 43,1 миллиарда долларов. Россия стала больше завозить молочной продукции, растительных тропических масел, сахара-сырца и многих видов овощей. Сопоставьте хотя бы эти факты. Располагая 9 процентами мировых сельхозугодий, мы производим менее 3 процентов мировой продукции. Больше всех экспортируем минудобрений и меньше всех (не считая стран Африки) их вносим. Лидируем в мире по экспорту газа и лишь наполовину обеспечили им своих сельских жителей.

Налицо огромный ресурсный потенциал и не соизмеримые с ним результаты его использования. Причиной тому макроэкономические условия и проводимая аграрная политика.

– Премьер-министр Дмитрий Медведев в ходе недавнего отчета в Госдуме сообщил, что в 2013 году аграрная отрасль добилась прироста производства продукции 6 процентов?

– Успехи есть. Однако прирост лишь компенсировал падение производства сельхозпродукции в 2012 году. Самое опасное – ухудшение финансового состояния АПК. Рентабельность сельхозорганизаций (9,3 процента) ниже целевого показателя и фактического результата за предыдущий год, а за вычетом субсидий финансовый результат при убыточности минус 1,7 процента оказался отрицательным. О каком расширенном воспроизводстве может идти речь?

Сельское хозяйство занимает почти 4 процента в стоимости ВВП, а имеет лишь 2,4 процента инвестиций. Его доля в совокупном финансовом результате лишь 0,8. Физический объем инвестиций в основной капитал вместо запланированного госпрограммой роста на 4 пункта снизился на такую же величину.

– Значит, дело в аграрной политике?

– Да. Она не способна решить фундаментальные проблемы развития сельского хозяйства. Хотя в последнее время государство много занимается развитием аграрного сектора. Реализована Первая госпрограмма развития сельского хозяйства на 2008-2012 годы. Ее результаты в растениеводстве в целом позитивны. В животноводстве прекратился резкий спад численности поголовья всех видов скота. На обновленных мощностях дополнительно произведено около 700 тысяч тонн молока и более 1 миллиона тонн мяса. Хуже с племенным скотом, доля которого по-прежнему крайне низка. Медленно прирастает поголовье специализированных мясных пород.

Один из факторов, определяющих развитие сельхозпроизводства, – его техническая и технологическая оснащенность. Отечественное сельхозмашиностроение ежегодно уменьшает номенклатуру и количество выпускаемых тракторов, при том, что большое количество эксплуатируемой техники выработало амортизационные сроки. Показатели Первой госпрограммы по обновлению сельхозтехники не выполнены.

– Зато вторая госпрограмма (на 2013-2020 годы) стартовала удачно.

– Относительно. В 2013 году получен урожай 92,4 миллиона тонн зерна, на 7,1 процента выше, чем за предшествующие пять лет. Неплохая динамика в картофелеводстве. Производство сахарной свеклы составило около 40 миллионов тонн. Это позволяет обеспечивать потребление сахара в основном за счет отечественных ресурсов. Пороговые значения Доктрины продовольственной безопасности России по основным продуктам рас­тениеводства уже достигнуты. Вырос валовой сбор семян подсолнечника, рапса, плодово-ягодных культур. А вот льноводство стагнирует. Но в частности не буду углубляться. В экономический механизм реализации госпрограммы введен ряд новаций, касающихся так называемой несвязанной поддержки доходов сельхозтоваропроизводителей в области растениеводства, стимулирования производства молока высшего и первого сорта в расчете на 1 килограмм и поддержки выпуска сельхозтехники. Неплохо, но это погоды не делает.

– К числу наших успехов, наверное, можно отнести превращение России в экспортера зерна?

– Как посмотреть. Мы вывозим зерно, но одновременно допускаем серьезные просчеты в плане регулирования этого рынка. И это серьезно влияет на другие сегменты агропродовольственного рынка. Закупочные и товарные интервенции в силу своих объемов и механизма их проведения не решают проблему справедливого ценообразования. Есть проблемы и на внешнем рынке. Если бы мы перешли к глубокой переработке зерна, то российские сельхозтоваропроизводители и переработчики вместо теряемых 1,5 тысячи рублей с каждой тонны при экспорте сырого зерна дополнительно зарабатывали бы в 10 раз больше. Пока же Россия обеспечивает дисконт зарубежным покупателям в размере 40-50 долларов на тонну, фактически уменьшая доходность своего сельхозтоваропроизводителя.

Поймите, как бы хороши ни были программные документы, они не решат нынешних проблем отрасли, среди которых одной из основных является диспаритет цен на реализуемую сельхозпродукцию и издержек на ее производство. С 2001 года промышленная продукция, приобретаемая сельхозтоваропроизводителями, подорожала в 6,6 раза, а продаваемая ими – в 5,1. Вдобавок к этому на ухудшение экономического положения влияет давление импорта. Поэтому сельское хозяйство работает в режиме простого воспроизводства. Ускорилось развитие лишь отдельных отраслей, получавших большую господдержку в плане субсидированного инвестиционного кредитования.

– Как привести в соответствие промышленные и сельскохозяйственные цены?

– Для начала заморозить на долгосрочную перспективу цены и тарифы естественных госмонополий, на сельхозтехнику, удобрения и средства защиты растений и животных.

Другая макроэкономическая проблема – несовершенство кредитно-финансовых отношений (ценообразование, налогообложение, страхование, кредитование). Они просто загоняют селян в долговую яму. Нет предсказуемости цен хотя бы в краткосрочной перспективе. Теперь кредиты. Задолженность сельхозорганизаций достигла астрономических высот, более 2 триллионов рублей или свыше 1,3 миллиона рублей на каждого работника. Выплатить ее в обозримом будущем село не сможет. Поэтому мы предлагаем рассмотреть возможность проведения реструктуризации их долговых обязательств с частичным списанием просроченной задолженности по займам и кредитам.

Что касается совершенствования механизма кредитования. Считаю, что Россельхозбанк должен работать не как обычный коммерческий банк (пусть и со 100-процентным госкапиталом), а как институт развития АПК, предоставляющий инвесткредиты по специальным низким процентным ставкам.

Без эффективной инвестиционной деятельности модернизация производства невозможна. Селяне в прошлом году приобрели тракторов на 24 процента меньше, чем годом ранее, зерноуборочных комбайнов – на 12, кормоуборочных – на 40. Общий парк тракторов насчитывает около 500 тысяч единиц. Чтобы нормально обновлять, нужно ежегодно 40 тысяч, поступает вдвое меньше. Что делать? Принять ФЦП «Развитие отечественного сельскохозяйственного машиностроения». Наконец, важно развивать сельхозкооперацию.

– В одинаковых условиях одни успешно хозяйствуют, например, аграрный комплекс Белгородской области, а другие прозябают.

– Белгородчина впереди по темпам роста, по освоению инновационных технологий и эффективности использования ресурсов. Тем не менее, рентабельность сельхозорганизаций – нулевая, а с учетом субсидий – лишь 9 процентов. Примерно то же в Татарстане, где убыточность без субсидий достигает почти 12 процентов, а рентабельность с субсидиями не дотянула до 7. Вот лишнее доказательство недееспособности действующего экономического механизма, который даже в условиях высокой инновационной активности обречен на низкую эффективность. Отсюда закредитованность и другие проблемы.

Только для поддержания уровня производства на 2014–2015 годы потребовалось более 40 миллиардов рублей к заложенным в госпрограмме на текущий год 170 миллиардам. Если хотим развивать агропром, то еще больше. Скажем, чтобы получить 3–4 процента роста – не менее 300 миллиардов. Недостаточность и неполнота экономических механизмов могут поставить под угрозу выполнение нынешней Госпрограммы.

– Она позволит сделать прорыв в развитии АПК?

– Основная ее цель – обеспечение продовольственной независимости и повышение конкурентоспособности российской сельхозпродукции. Объем за семилетку предусматривается увеличить на 20 процентов по отношению к 2012 году. Рубеж впечатляющий, но без перехода на инновационную модель вряд ли достижимый. Базу, на которой она может быть реализована, призваны сформировать отраслевая наука и ее научно-исследовательские учреждения. Но без более гибкого организационно-экономического механизма воплотить в практику научные разработки и модернизировать отечественный АПК невозможно.

– Хорошо, за счет чего планируется получить прибавку?

– В растениеводстве – за счет улучшения использования земель сельхозназначения, развития элитного семеноводства, увеличения площадей используемых мелиоративных земель. Приоритетом в пищепроме и переработке является импортозамещение. Предстоит модернизировать цепочку «производство—переработка—реализация». В розничной цене 1 килограмма муки на сферу обращения падает около половины, а доля сельхозпроизводителя – менее четверти. Чрезвычайно актуально применение современных технологий для увеличения глубины переработки сырья. Они созданы в НИУ Россельхозакадемии, но предприятия с устаревшей техникой не в состоянии их освоить. Российскими машинами и оборудованием отрасль обеспечена лишь на 35 процентов, при этом только 1/5 техники отвечает мировым стандартам. Нужна подпрограмма создания оборудования для пищевой и перерабатывающей промышленности в рамках предлагаемой нами ФЦП по развитию отечественного сельхозмашиностроения.

– Работники отрасли пеняют власти на низкий уровень господдержки сельского хозяйства.

– И они правы. Для равной конкуренции в ВТО нужна равная господдержка.

Третья, по счету, а не по значению, системная проблема – социальное развитие села. Тут совсем плохо. Именно в селе локализуется российская бедность. В рейтинге оплаты труда сельская и текстильная отрасли на последних местах. Зарплата селян чуть больше половины среднероссийской (53 процента), хотя их занятость в течение года на 6-7 процентов выше, чем по экономике в целом. Двое из пяти работников зарабатывают ниже прожиточного минимума трудоспособного населения. Почти треть жителей села (среди молодежи – половина) намерены уехать в город. Чему посодействовала и «оптимизация расходов» в сторону их уменьшения за предыдущие пять лет почти на 70 миллиардов рублей.

– А ФЦП по устойчивому развитию сельских территорий не поправит положение?

– Сомневаюсь. Программа не носит даже восстановительного характера и не обещает выхода на предреформенные рубежи. Это задача долгосрочного характера. Ее следует включить в число приоритетов социально-экономического развития России и закрепить принятием закона «Об устойчивом развитии сельских территорий».

Да и в целом поддержка сельского развития на федеральном уровне крайне недостаточна. По многим позициям она будет ниже уровня 30-летней давности. Значит, в решении этих проблем должна многократно возрасти роль регионов. Нужно содействовать фермерскому движению, у него особая роль в развитии малого предпринимательства. Но как возрастет роль регионов, если во многих из них селяне составляют от 30 до 40 и более процентов населения?

– Получается «помоги себе сам»...

– Само село в силу нынешнего экономического состояния не способно этого сделать. У него столько болячек, что без посторонней помощи не обойтись.

Недавно прошло знаковое заседание Госсовета по проблемам устойчивого развития сельских территорий. Принято очень важное решение – разработать долгосрочную Стратегию устойчивого развития сельских территорий, включающую в том числе улучшение демографической ситуации.

Задача состоит в формировании нового подхода к социальной политике, имея в виду, что сельское хозяйство и сельские территории многофункциональны по своей природе. Они выполняют не только производственную функцию по обеспечению проднезависимости страны, но сохраняют заселенность территорий, исторические ландшафты и традиционный образ жизни. Это – генофонд страны.

Еще одна важная проблема – ситуация в сфере земельных отношений. Впору за голову схватиться: идет деградация сельхозземель, латифундизация (их концентрация в собственности крупных корпоративных структур уже распространилась на 1 миллион с лишним гектаров!). Во всем мире латифундии считаются экономическим и социальным злом, а у нас с ним почему-то не борются.

Наконец, падает эффективность госконтроля за использованием и охраной земель. За годы реформ потеряно 40 миллионов гектаров посевных площадей. Как приостановить процесс? Ученые-аграрники в Открытом письме Президенту РФ высказали свои предложения по переходу к принципиально новой, эффективной земельной политике.

В ее основе, первое, современная аграрная экономическая теория и разработка принципов развития сельского хозяйства с учетом его многофункциональности и мультипликативности. Второе – нужна новая социальная парадигма устойчивого развития сельских территорий. Третье – проведение комплексных исследований проблем трансформации земельных отношений и управления земельными ресурсами.

– Если резюмировать, то АПК нуждается в новой экономической модели функционирования.

– Да, главная задача сегодня – это разработка новой актуализированной аграрной политики. Ученые готовы внести свой вклад в решение проблем обеспечения продовольственной безопасности страны, повышения доходности сельского хозяйства и конкурентоспособности отечественной продукции на внешнем и внутреннем рынках.

Справка
Иван Ушачев, директор Всероссийского НИИ экономики сельского хозяйства, член Президиума Российской академии наук, академик

1964-1976 – учеба в аспирантуре, работа в Одесском СХИ (от ассистента кафедры до ректора).

1983 – замдиректора ВНИИ экономики сельского хозяйства по науке. 1988-1994 – советник по вопросам АПК Посольства СССР (России) во Франции. 1994 – замминистра сельского хозяйства и продовольствия РФ.

С 1996 года – директор ВНИИЭСХ.

Член Президиума РАН, академик. Действительный член Французской академии сельскохозяйственных наук, иностранный член Украинской и Казахской академий аграрных наук. Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени, «Передовик труда Кубы».

Беседовала Людмила Глазкова
Фото Юрий Паршинцев
Источник: «Российская Федерация сегодня»