Вся страна – неблагополучная?

Александр Корбут, вице-президент Российского зернового союза

В начале июля Госдума во втором и третьем чтении одобрила поправки к закону «О развитии сельского хозяйства», предусматривающие оказание господдержки сельхозпроизводителям, работающим в неблагоприятных для ведения сельского хозяйства регионах.

Комментируя законопроект, председатель комитета Госдумы по аграрным вопросам Николай Панков отметил: «Территория России огромна, и было бы правильным создать равные возможности для развития регионов, оказывать государственную помощь в зависимости от природно-климатических условий, а также географических характеристик и показателей социально-экономического развития сельских территорий».

В список вошли 60 из 83 субъектов России. Законопроект поможет, по словам Николая Панкова, и сохранить кадры на селе, и получать хорошие урожаи в так называемых зонах рискованного земледелия. Но такую мажорную тональность в оценке закона о, так сказать, нецелесообразности инвестиций в российское сельское хозяйство поддерживают далеко не все эксперты.

Александр Корбут:

— Присоединение к ВТО вызвало активный поиск вариантов ответа на вопрос, как добавить бюджетных денег для поддержки отрасли в рамках зеленой корзины. Хотя, надо отметить, что возможности поддержки в соответствии с желтой корзиной у нас далеко не исчерпаны.

Тем не менее, одним и аких способов стало отнесение территорий к неблагоприятным для производства сельскохозяйственной продукции, что вполне соответствует нормам ВТО и практике их применения, а работа, проводимая органами исполнительной власти в этом направлении, может только приветствоваться.

Однако по проекту документа возникает ряд вопросов, так как, видимо, желание разработчиков отчитаться о выполнении поручений и расширить доступ к бюджетным средствам начало вступать в противоречие со здравым смыслом.

Во-первых, за пределами логики является отнесение всей территории субъекта Российской Федерации к неблагоприятной для производства сельскохозяйственной продукции территории, многие их которых имеют площадь больше, чем многие европейские страны, и находятся в нескольких почвенно-климатических зонах.

Во-вторых, введение некоего интегрального показателя отнесения территории субъекта Российской Федерации к неблагоприятной для производства сельскохозяйственной продукции территории на основе социально-экономических показателей, расчет которого предлагается проводить путем суммирования его отдельных составляющих, что методически неверно, так как вес и значение каждого из них различно. При этом выбранные показатели носят демографический и макроэкономический характер, и не определяются исключительно ситуацией в сельском хозяйстве.

В-третьих, выпал из рассмотрения такой важнейший критерий, как территориальная удаленность от рынков сбыта (кстати, в Казахстане этот показатель используется при оценке уровня социального развития сельских территорий), что является крайне значимым, учитывая территорию и состояние дорожной сети в России.

При этом, как отмечено в тексте пояснительной записки, «в соответствии с проектом постановления территория субъекта Российской Федерации относится к неблагоприятной для производства сельскохозяйственной продукции, если соответствует хотя бы одному из критериев, основанному на природно-климатических, почвенных и социально-экономических показателях», то есть, сформирована практика максимального расширения перечня.

В результате получилась фантастическая картина. В перечень неблагоприятных регионов для ведения сельского хозяйства попало 60 субъектов Российской Федерации, на которые в 2012 году пришлось 48,7% валовой продукции сельского хозяйства и 55% инвестиций в сельхозорганизации. Причем, если в целом по стране объем инвестиций снизился по сравнению с прошлым годом на 2,1 процентных пункта, то по этим регионам вырос на 1,01 процентных пункта!

Среди них стоит особо выделить регионы динамичного роста аграрного сектора, в которых индекс роста валовой продукции сельского хозяйства в 2012 году по отношению к 2009 году таков:

• Воронежская область — 184%,
• Курская — 142%,
• Смоленская — 200%,
• Волгоградская — 171%,
• Ростовская — 179%,
• Саратовская — 165%,
• Ульяновская — 181%,
• Республики Мордовия и Марий Эл, соответственно, 152% и 146%.

При этом доля прибыльных сельхозорганизаций этих регионов составила 90.2%, 83.7%, 80%, 80.5%, 83.9%, 86.9%, 82.7%, 90.1% и 79.2% соответственно при среднероссийском показателе 82.9%. Только за прошедший год объем инвестиций в СХО в «неблагоприятных» Воронежской и Тверской областях вырос на 203% и 289%, в Саратовской, Волгоградской и Астраханской областях на 143%, 139% и 135% соответственно.

Причем неясно, зачем этот документ вообще нужен, кроме того чтобы исполнить подпункт 12 части 1 статьи 7 Федерального закона «О развитии сельского хозяйства», как он будет работать — Минсельхоз попросит еще денег (это очевидно) или изменит структуру и порядок поддержки? Очевидно, что для ряда территорий сохранение сельскохозяйственной деятельности равноценно сохранению жизнедеятельности этих территорий и государство обязано решать эту задачу. Но тогда критерии отбора должны быть качественно другими, в том числе и учитывать уровень общей депрессивности региона. Но это не отраслевая, а общеэкономическая межведомственная задача, в которой свое место должно найти и сельское хозяйство. Но пока получилось, то, что получилось — государство официально заявляет об инвестиционной непривлекательности отрасли.

Источник: «ПродMag»