Гибриды «Гавриш»: новейшие разработки в свете современных мировых тенденций

Сергей Федорович ГавришКомпания «Гавриш» за почти 25-летний срок своей работы создала не только конкурентоспособные гибриды и сорта овощных и зеленных культур, но и лучшие селекционные центры в России, да и в мире: современные теплицы, новейшее оборудование.

В 2014 году в Селекционном центре «Гавриш» в Крымске (Краснодарский край) введен в строй участок светокультуры для создания гибридов огурца для данной технологии выращивания. Благодаря этому российские тепличные комбинаты получили достойный посевной материал отечественной селекции для круглогодичного выращивания овощей. Подобная работа требует солидной материально-технической базы. «И когда такая база есть, то и результаты не заставят себя ждать», – уверен глава компании Сергей Федорович Гавриш.

Селекционная работа не очень заметная: чтобы создать гибрид, мы работаем по 5–7 лет. И когда гибрид создан, то для наших клиентов это та новинка, которая только что появилась, которую мы рекомендуем в производство. Но сами мы не воспринимаем это как какое-то явление, мы уже работаем над новыми гибридами. Каждый год у нас появляется что-то новое. Поэтому интересно поговорить о том, в каком же направлении мы движемся, что можно ожидать завтра...

 

Селекция для технологий будущего

У нас открыты 2 молекулярные лаборатории, которые выполняют более 20 тысяч анализов в месяц – мы быстро вышли на проектную мощность. Это селекция не только томата, огурца, но и перца, лука, зеленных культур. В последнее время мы активно работаем над созданием гибридов с устойчивостью к вирусам – не просто с толерантностью, а именно с устойчивостью – к ВЗКМО, к вирусу мучнистой росы, фузариозу и т. д.

Мы долго к этому шли, оценивали растения по аутсорсингу: нам делали анализы в Тимирязевской академии, в последний год – в Америке. Мы отсылали туда образцы для оценки генетической устойчивости по некоторым болезням, которых в России, к счастью, пока нет – это вирус бронзовости, вирус желтого скручивания листьев. Теперь мы можем делать такие анализы самостоятельно. Это первый способ ускорить работу – сделать ее в три раза быстрее, чем при обычной селекции, когда оценка ведется по фенотипу.

Подобная лаборатория необходима не только для селекции. Это очень быстрый и эффективный способ оценки уровня гибридности посевного материала. Мы получаем семена, и перед запуском их в продажу необходимо проверить процент сортности (гибридности). Обычно это делают с помощью грунт-контроля – высаживают семена в теплицу, а затем оценивают растения: проверяют соответствие сорту, определяют количество примеси в процентах. На это требуется 2–3 месяца. Но в России период, когда можно высаживать растения, не такой уж длинный. В итоге мы получали семена в сентябре, а результаты по грунт-контролю – только в июне. Лаборатория позволяет определить уровень гибридности в течение недели по молекулярным маркерам. Это второй способ ускорить работу.

Биолаборатория позволяет быстро и эффективно определить наличие вируса в семенах и провести необходимые мероприятия по обеззараживанию, а также понимать, что мы имеем, какой материал поступил на склад из семеноводческих хозяйств.

Мы открыли на базе Крымского селекцентра первую лабораторию биотехнологии растений, лабораторию гаплоидов – запущена она летом, и на данный момент уже получено более тысячи гаплоидов. Данная технология предоставляет широкий круг возможностей вести селекцию самыми современными методами.

 

Мы движемся вперед несмотря на эмбарго...

С введением санкций многие почему-то решили, что наше сельское хозяйство начнет развиваться «как на дрожжах». Меня интервьюировали корреспонденты, спрашивали в министерстве сельского хозяйства – вы готовы обеспечить страну семенами? Ну как это реально сделать, если на всю Россию одна-единственная селекционная фирма? И это уже установленный факт. Потому что селекционной фирмой может называться только та компания, у которой есть мощная база, кадры, которая может вести семеноводство, организовать не только продажу семян, но еще и технологическое сопровождение того, что создает и продает. Этого в России никто, кроме нас, не делает... Ну а эмбарго... Завозили из Голландии овощи, теперь будут привозить их из Китая. На нас это никак не отразится...

Конечно, невозможно в один миг обеспечить всю страну семенами – надо смотреть на вещи трезво. Безусловно, мы успешно конкурируем с голландскими, израильскими, французскими селекционными компаниями. Но ведь их деятельность длится по 100–200 лет. Для сравнения: возраст компании «Гавриш» – 25 лет. И за это время нам нужно было не просто «наработать» гибриды – их надо было где-то создавать, построить теплицы для сортоиспытаний, воспитать кадры, учить молодежь. На все это нужно время, да и не только... Чтобы что-то купить, надо что-то продать. А чтобы что-то продать, надо что-то иметь. А когда мы создавали компанию, продавать нам было нечего. Наше развитие идет такими темпами только благодаря тому, что мы предлагаем производителям то, что нами сделано. Благодаря тому, что комбинаты выращивают наши гибриды, мы можем финансировать развитие селекции.

Мы подсчитали, сколько гектаров защищенного грунта занято под гибриды «Гавриш»: более 1000 га. Это большая цифра – 30% отечественная селекция отвоевала у голландцев. Но защищенный грунт – это ведь небольшая часть овощеводства. Здесь мы как-то держим позиции. А вот открытый грунт почти полностью зависит от экспорта: там 90% семян завозится из-за рубежа. У нас в стране не ведется на современном уровне селекция моркови, картофеля, свеклы, капусты. И если бы ввели эмбарго на семена, производители вообще остались бы без посевного материала, а мы – без нормальных овощей...

Мы сейчас не просто работаем над созданием гибридов. Мы до того осмелели, что продаем семена за рубеж, начали вести селекцию за границей. «Гавриш» – единственная российская компания, которая 5 лет назад открыла селекционную станцию в Иордании. Сейчас мы уже открыли вторую станцию в Иордании: одна у нас в долине, вторая в горах..

Что это нам дает? Во-первых, это возможность более уверенно и быстро вести селекцию. В сентябре мы сеем – в январе-феврале уже оцениваем материал, в январе сеем – в мае оцениваем. В России в это время ничего не растет – а мы, таким образом, получаем дополнительный оборот.

Вторая задача стратегическая – селекция для Ближнего Востока. Что такое Россия с ее 2 тысячами га зимних теплиц и 10 тысячами га пленочных теплиц? Одна Турция – это 80 тысяч га! А весь Ближний Восток – полмиллиона га теплиц! Вот где рынок – а нас там не было. Теперь – есть. Саудовская Аравия закупает у нас семена томата для защищенного грунта – F1 Бейсужок, на 200–250 га теплиц. В этом году продолжают испытывать биф-томаты – там они получаются очень крупные. Италия купила семена нашего розовоплодного томата F1 Розарио. Бразилия купила семена нашего огурца F1 Кураж. Сегодня мы продаем свои семена в Японию, Италию, Малайзию, Иран!

Отмечу – ни одна компания в России не поставляет семена за рубеж. Это уже совсем иной уровень селекции. Это показывает, что мы способны решать задачи не только в объемах своей страны, но и для других государств. Увеличение общего объема продаж позволяет нам инвестировать более значительные средства в укрепление нашей материально-технической и научной базы, в селекционный процесс. И это направление мы будем развивать.

Иногда меня упрекают: «Вы продаете семена в Турцию, они выращивают томаты и везут их в Россию». Обычно я на это отвечаю: «А вам будет легче, если Израиль будет везти туда семена, а продукцию будут продавать у нас? Пусть лучше наши сорта и гибриды выращивают – финансируют отечественную селекцию!»

 

Селекционер обязан создавать то, что потребуется завтра

Это довольно сложно – угадать тенденции в развитии овощеводства защищенного грунта и соответствовать времени, или, как сейчас модно говорить, быть в тренде. Но мы стараемся: в этом году, например, отсмотрели более 150 новых гибридов томата из-за рубежа.

Любая селекция начинается с коллекции: какой материал получаешь, на том материале и работаешь. Основная задача селекционера – постоянный мониторинг всего нового, что есть в мире. Появилась устойчивость к фузариозу третьей расы – ее надо найти и включить в работу. Потому что эта устойчивость контролирует полную устойчивость гибрида. К нематоде новые гены устойчивости появились – тоже надо учесть и включить в работу. Без устойчивости к вирусу бронзовости также нельзя уже работать, а гены эти есть.

И это нормальный рабочий процесс для селекционера. Я считаю – нечего «изобретать велосипед», если у тебя селекционная компания, а не научный академинститут.

В Голландии, к примеру, есть академические институты, которые занимаются биологией, передачей признаков устойчивости от диких форм к культурным. Это очень трудоемкий процесс. Это большие деньги, дорогое оборудование, штат специалистов, время. И если мы начнем этим заниматься – мы никогда гибрид не создадим. Проще найти готовый образец. Но искать надо быстро, чтобы «быть в тренде». И мы собираем материал – ищем что-то в Америке, что-то в Голландии, в Канаде, в Израиле. Мы регулярно участвуем во всех международных мероприятиях, где собираются селекционеры – внимательно изучаем, намечаем план действий, смотрим, у кого что можно найти.

А вот далее начинается непосредственная работа. Мы создаем на этом материале то, что будет соответствовать времени, умудряемся удачно сочетать и эффективно использовать мировые наработки: один признак берем у американцев, что-то добавляем от голландцев, что-то – от Израиля. И это позволяет нам создавать замечательные гибриды – шедевры отечественной селекции, подходящие для самых разных технологий, для выращивания в самых разных хозяйствах.

 

foto2Компания «Гавриш»
Москва, ул. Складочная, 3, стр. 5
Тел./факс: +7 (495) 604-18-71 (многоканальный)
E-mail: tk@gavrish.ru
www.gavrish.ru

Поделиться
 
 
Заявка на спрос